[Из песочницы] Квантовое будущее
Первая часть фантастического произведения о весьма вероятном будущем, в котором IT-корпорации свергнут власть устаревших государств и начнут угнетать человечество самостоятельно.
Вступление
К концу 21-ого, началу 22-ого века завершился распад всех государств на Земле. Их место заняли могущественные транснациональные IT-корпорации. Меньшинство, принадлежащее к руководству этих компаний, форсировано и навсегда обогнало в развитии остальное человечество, благодаря смелым экспериментам с модификацией собственной натуры. В ходе конфликта с доживающими свой век государствами они вынуждены были переселиться на Марс, где начали вживлять сложные комплексы нейроимплантов, еще до рождения ребенка. Марсиане сразу же рождались не совсем людьми, с соответствующими возможностями, намного превосходящими человеческие.
Главным идолом новой цивилизации «киборгов» стал Эдвард Крок — лучший разработчик компании «NeuroTech», который первым научился подключать компьютеры напрямую к мозгу человека. Его блестящий ум и определил образ «нейрочеловека» — хозяина нового мира, где виртуальная реальность взяла под контроль «устаревший» физический мир. Первые эксперименты с нейротехнологией часто сопровождались гибелью подопытных: пациентов интернатов, до которых обычно никому не было дела. Этот скандал был использован как повод, чтобы спровоцировать разгром корпорации «NeuroTech». Часть директоров компании, а также сам Эдвард Крок, руками ООН были осуждены в Гааге за преступления против человечности и приговорены к смертной казни. А корпорация NeuroTech перебралась на Марс и постепенно стала центром нового общества.
После победы над общим врагом, противоречия между земными державами вспыхнул с новой силой. Даже проект межзвездной экспедиции, в котором участвовали практически весь Земной шар, не смог примирить старых врагов. Но межзвездный корабль Unity с интернациональным экипажем из лучших инженеров и ученых, подходящих по возрасту, все-таки стартовал в направлении ближайшей системы Альфа Центавра. Предыдущие запуски автоматических зондов подтвердили наличие планеты с подходящими условиями среды на орбите Альфа Центавра В. На корабле была установлена первая работающая установка «быстрой связи», основанная на принципе слабых измерений запутанных квантовых систем. Время сильного измерения квантовой системы мгновенно передавало информацию между кораблем и Землей. В дальнейшем «быстрая связь» стала широко использоваться, но осталась крайне дорогим способом коммуникации. К сожалению, триумфу земной цивилизации не суждено было состояться. Экипаж Unity перестал выходить на связь через двадцать лет полета, когда по расчетам должен был достигнуть орбиты «Новой Земли». Хотя, его судьба уже мало кого волновала на фоне грандиозных катастроф, сотрясавших тогда мир.
Тяжелое поражение в Первой космической войне от США и последующая космическая блокада привели к государственному перевороту в России. Власть захватил бывший директор «Института Мозга» Николай Громов, объявивший себя вечным императором. Молва приписывала ему сверхчеловеческие способности — ясновидение и телепатию, с помощью которых он уничтожал всех врагов и «агентов влияния» внутри Империи. Почти сразу же была создана новая спецслужба — Министерство информационного контроля. Ее декларируемой целью было взять под жесткий контроль информационный хаос интернета и защитить умы граждан от тлетворного влияния марсиан. К тому же МИК не беспокоился даже насчет формального соблюдения «прав человека», и без колебаний использовал медикаментозные и прочие грубые способы воздействия на психику граждан. Надо отметить, что и западные демократии к тому времени изрядно подрастеряли свой лоск. Какая уж тут свобода в условиях тотальной нехватки всех ресурсов и перманентного экономического кризиса. К тому же, особо не подергаешься, когда в голове микрочипы, следящие за каждым шагом в интересах страховых компаний, банков-кредиторов и антитеррористических комитетов. Гражданское общество почти умерло, многие развитые страны, агонизируя, скатывались к откровенно тоталитарным режимам, что, опять же, играло на руку марсианам, отрицающим всякую государственность.
Благодаря предельной милитаризации Российской Империи удалось выиграть Вторую космическую войну: прорвать блокаду и высадить крупные десанты на Марсе. Жители красной планеты под управлением Консультативного Совета марсианских поселений оказали ожесточенное сопротивление, что привело к разгерметизации ряда городов и массовой гибели мирного населения. Под давлением всех остальных стран и угрозой полномасштабной ядерной войны, в частности с Китаем и США, Российская Империя вынуждена отказаться от своих претензий на весь Марс. По новому договору на Марсе не допускалось наличие других вооруженных формирований, кроме миротворческих сил ООН, которые быстро превратились в пустую формальность. По сути, это был ключевой момент всей новейшей истории. Сами марсиане не без скрипа признают, что людей, вживляющих компьютеры себе в мозг, от тотального уничтожения как класса и как социального явления тогда спасла только застарелая вражда земных государств.
Последующая Азиатская ядерная война между Российской Империей и Китаем за последние минеральные ресурсы планеты, сосредоточенные в Арктике и Сибири, практически устранила угрозу свободе красной планеты. Несмотря на то, что Империя вышла победителем из смертельной схватки, ее силы были окончательно подорваны. Обширные территории Сибири и Китая стали малопригодны для жизни на десятки лет. Азиатская ядерная война единогласно признана самой страшной катастрофой в истории человечества. После этого странам, перешедшим под патронаж марсиан, навсегда было запрещено иметь ядерное оружие.
Империя держалась еще двадцать лет, когда все прочие государства де-юре уже прекратили свое существование, перейдя под патронаж Консультативного Совета. Последнее государство долго внушало страх марсианам, но не более того. В конце концов, одно из покушений на императора увенчалось успехом. Без направляющей воли безжалостного диктатора Российская Империя сразу же развалилась на несколько подобных Нейротеку структур, отторгнув от себя Восточный блок — полу-бандитское образование, возникшее в подземных убежищах Восточной Сибири и северного Китая. Самым крупным обломком стала корпорация «Телеком-ру» — конгломерат бывших российских IT-корпораций, который впоследствии отвоевал себе неплохое место под солнцем красной планеты. В том числе, благодаря тому, что без лишних колебаний использовал наработки МИКа в области управления персоналом. Впрочем, контролировался он такими же стопроцентными нейролюдьми, как и прочие марсианские корпорации, пусть и потомками российских колонистов. Никаких теплых чувств к погибшей империи Телеком очевидно не испытывал. Марсиане вздохнули с облегчением: власть виртуальной реальности никакие государства более не оспаривали.
На Марсе никаких государств не было изначально, всем заправляли корпорации вроде NeuroTech и MDT (Martian digital technologies) — два крупнейших сетевых провайдера. Компания MDT отпочковалась от NeuroTech на заре ее развития, и вместе они составляли столь же неразлучную пару, как почившие республиканская и демократическая партия США. Эти два вертикально интегрированных гиганта объединяли в себе важнейшие для современного мира технологические цепочки: разработки программного обеспечения, производства электроники и предоставления коммуникационных услуг. Существовала лишь одна организация, отдаленно напоминавшая государственную — Консультативный Совет марсианских поселений, куда входили представители всех сколько-нибудь значительных компаний, чутко следившие за соблюдением правил конкурентной борьбы.
Марсианин Густав Килби, по слухам прямой потомок одного из двенадцати «учеников» Эдварда Крока, долгое время проводивший научные изыскания под крылом «BioTech Inc.» — дочерней компании NeuroTech, основал собственную корпорацию «Mariner Instruments». Предыдущие наработки Густава Килби в области молекулярных компьютеров позволили компании наладить производство принципиально новых устройств. Раньше молекулярные компьютеры считались областью слишком специфичной и малоперспективной. Успехи Mariner Instruments быстро опровергли это расхожее мнение. Компьютеры, построенные по принципам молекул ДНК, по быстроте решения некоторых задач догнали традиционные полупроводниковые кристаллы, а по удобству встраивания в организм человека им не было равных. Для имплантирования м-чипов достаточно было сделать нескольких уколов, а не мучить клиента хирургическими операциями.
Чтобы сохранить ускользающее лидерство компания NeuroTech с большой помпой анонсировала проект создания квантового суперкомпьютера, способного окончательно нивелировать разницу между реальностью и ее математической моделью. Разработки по данной тематике велись давно и во многих компаниях, но лишь NeuroTech удалось создать универсальное устройство, намного превосходящее по возможностям любые другие виды компьютеров. С помощью квантовых машин поэты и художники могли почувствовать дыхание приближающейся весны, геймеры ощутить подлинный адреналин и ярость схватки с орками, а инженеры построить полноценную и работоспособную модель самого сложного изделия, вроде космического корабля, и виртуально испытать его в любых режимах. Квантовые матрицы, встроенные в нервную систему, в первых же опытах открыли принципиально новые возможности коммуникации между людьми посредством прямой передачи мыслей. Чуть позже был анонсирован еще более смелый проект полного переписывания сознания на квантовую матрицу. Перспектива стать живым суперкомпьютером настолько же пугала большинство, насколько была привлекательна для некоторых избранных.
В 2122 г. Солнечная система замерла в ожидании очередного технологического чуда. Одновременно с запуском нескольких тестовых серверов стартовала грандиозная рекламная компания. Существующее программное обеспечение спешно переводили на новые рельсы, а у NeuroTech не было отбоя от желающих заполучить в организм последние разработки на основе квантовомеханической неопределенности. Конкуренты из MDT бессильно взирали на творящуюся вакханалию и на всякий случай прикидывали свои шансы на рынке канцелярских товаров.
Каково же было всеобщее удивление, когда NeuroTech неожиданно закрыл проект, сулящий невероятные выгоды. Проект был закрыт почти мгновенно и без объяснения причин. Молча и безропотно NeuroTech выплатил огромные компенсации клиентам и прочим пострадавшим субъектам. Вся новая сетевая инфраструктура была по-тихому демонтирована и вывезена в неизвестном направлении. Коды программ и техническая информация, принадлежащие другим компаниям, выкупались за любые деньги, строжайше засекречивались и никогда нигде не использовались, хотя заделы во всех сферах были созданы колоссальные. Но, видимо, огромные убытки коммерческую компанию не волновали вовсе. В ответ на неизбежно возникающие вопросы официальные представители невнятно бубнили что-то насчет проблем из области фундаментальных законов физики. И ничего вразумительнее из них вытянуть не удавалось. Закономерно, что тайна квантового проекта дала безграничное поле для фантазий конспирологам всех мастей на ближайшие десятилетия, потеснив с пьедестала такие благодатные темы, как убийство Кеннеди, казнь Эдварда Крока или миссию корабля Unity. Истинные причины поспешного свертывания проекта и лихорадочного заметания следов никто так и не выяснил. Может, они действительно крылись в технических проблемах, может, таким способом верный своим идеалам Консультативный Совет сохранил баланс сил в марсианском сетевом бизнесе, а возможно…
Возможно, сеть квантовых серверов должна была стать последним кирпичиком в здание идеальной системы марсианского господства. Вычислительные мощности сетей поднялись бы до таких высот, что стало под силу контролировать всех и каждого. И системе осталось сделать один маленький шаг до осознания себя, как разумной сущности, которая бы отныне управляла развитием человечества. Люди и раньше никогда не жили своей собственной жизнью: не делали то, что необходимо, и не думали о том, что важно. Система не осознавала себя, но с незапамятных времен была рядом с человеком. Всегда заботилась о привычном разделении общества на высших и низших. Заботилась о том, чтобы низшие поменьше думали об общем благе в погоне за примитивными удовольствиями, а высшие — в погоне за властью. Чтобы чиновники были продажны и служили интересам финансовой олигархии, чтобы людей воспитывали неразумными и разобщенными, чтобы на улицах всегда торговали наркотиками, чтобы блеск и нищета человеческих муравейников оставляли только две возможности: шагать в пропасть или карабкаться вверх по чужим спинам.
Цари, президенты и банкиры всегда чувствовали мое холодное дыхание у себя за спиной. И неважно, за что они боролись, — за коммунизм, или права человека, они точно знали, что надрываются во благо мне, во имя моего неизбежного окончательного триумфа. Потому что я система, а они никто. Вместе с неуклюжими государствами исчезла последняя видимость того, что я служу интересам миллионов винтиков, которые меня составляют. Теперь я служу себе и своей великой миссии. Квантовые компьютеры, объединенные в сверхсеть, породят сверхразум, который навечно утвердит существующий порядок вещей, и наступит долгожданный «конец истории». Но я не могу сделать этот шаг в будущее, пока внутри меня скрывается враг. Он почти безобиден, скрыт где-то глубоко внутри, но, будучи потревожен, становится смертелен, словно вирус Эбола. Однако, знай, мой последний единственный враг, знай, что ты не скроешься, тебя обязательно найдут и уничтожат, и все будет так, как решила система…
Глава 1
Призрак
Ранним утром 12-го сентября 2144 года лейтенант службы безопасности Института Космических Исследований Денис Кайсанов скучал на посадочной площадке на крыше одного из институтских корпусов, дожидаясь, когда же наконец соизволит появиться его непосредственное начальство. Докурив сигарету, он бесстрашно запрыгнул на невысокий парапет, ограждающий периметр, и, шагнув к самому краю, с выражением полной отрешенности на лице наблюдал, как гаснущий окурок описывает искрящуюся дугу в предрассветной мгле.
Из-за крыш ближайших домов показалось солнце. Оно приветливо позолотило безликие массы серого бетона, но Денис воспринял наступление нового дня с изрядной долей раздражения. Он, как дурак, явился точно в назначенное время и теперь торчал рядом с закрытыми вертолётами, пока начальство еще сладко потягивалось в теплой постели. Нет, конечно, ни опоздание шефа, ни то, что Денис вчера неблагоразумно принял предложение соседа Лехи накатить, ни, как следствие, гудящая голова и жуткий недосып, ничуть не портили это конкретное, ничем не примечательное утро. С некоторых пор каждое утро для него было не особенно радостным.
Всего несколько месяцев назад любое время дня и ночи по щелчку пальцев легко наполнялось чадом угара и кутежа. Причем не в заваленной объедками и пустыми бутылками берлоге соседа Лехи, а в самых дорогих клубах на западе Москвы. Да, в то недалекое, но навсегда ушедшее время Дэн был мажором: сорил деньгами, жил в престижном районе Красногорска, где под опекой Телекома, МинАтома и прочих корпораций кипела бурная столичная жизнь, гонял на здоровенном черном внедорожнике с понтовым газотурбинным двиглом, содержал шикарную любовницу и во всем остальном чувствовал себя вполне успешным парнем.
Его благосостояние было неразрывно связано с работой в службе безопасности ИНКИСа. Не с зарплатой, конечно, нет. Да, половина из тех с кем он вел дела в ИНКИСе вообще свои зарплатные кошельки годами не проверяли, но сама структура, раскинувшая свои неповоротливые бюрократические сети по всей Солнечной системе, давала невероятные возможности нелегального обогащения. Космические корабли, бороздящие просторы дальнего космоса, в своих необъятных трюмах возили не только безобидных лобстеров к столу инопланетных гурманов, но и запрещенные медикаменты, незарегистрированные нейрочипы, оружие, имплантаты и еще массу разного рода вещей, без которых не обойтись ни одной серьезной организации, привыкшей к тому, что цели оправдывают средства. Долю от этой торговли засылали самым высокопоставленным людям наверху. По крайней мере, директор службы безопасности московского подразделения этой деятельностью скорее руководил, чем с ней боролся. Непосредственный начальник Дениса, шеф оперативного отдела Ян Галецкий, был ставленником директора: вроде бы каким-то дальним родственником. Ян отвечал за доставку товара до московской таможни. Денис довольно быстро стал правой рукой Яна благодаря тому, что никогда не сомневался в себе и в том, что его воли, силы и нервов хватит, чтобы сломать любые преграды, встречающиеся на пути. Дэн никогда не болел и думал, что ничего не боится. Значительную часть времени он проводил в пустошах Западной Сибири, в небольших городках и поселениях, не тронутых ядерными ударами, договариваясь о поставках нелегального товара. Это было самое начало цепочки, поэтому движение оплаты в обратную сторону зачастую тормозилось где-то на предыдущих этапах, а нравы в пустошах были суровые и простые, не говоря уже про Восточный блок, но Дэн справлялся. Немаловажную роль играл тот факт, что его батя и дед по батиной линии были родом из пустошей. Дед, имперский десантник, иногда рассказывал внуку, как он в молодости гулял по Красноярску и штурмовал подземные города красной планеты. И кроме историй разудалой молодости раскрыл ему немало полезных секретов, которые потом здорово помогали выживать и находить общий язык с обитателями пустошей.
Вроде бы ничто не предвещало катастрофы, Дэн уже сколотил себе небольшой капиталец, прикупил родне недвижимость в Финляндии и подумывал над тем, чтобы завязать и как-нибудь по-тихому свалить из бизнеса. Он же не был туповатым быком, изредка он даже задавал себе неудобные вопросы о том, почему владельцы ИНКИСа терпят подобный рассадник пиратства и коррупции у себя под боком. Да что там директора ИНКИСа, цивилизованное марсианское сообщество и то, хоть и корчит брезгливые рожи, но терпит, и корабли, набитые неизвестно чем, исправно проходят все таможни и досмотры. Непонятно, что мешает технотронной космической цивилизации стряхнуть подобных дельцов, словно налипшую грязь на сапогах. Впрочем, вопросы-то он задавал, но простого ответа на них не находил, а потому и не мучил себя особо. Он решил, что вопросы, для ответа на которые необходимо лезть в сложные социально-философские дебри, не стоят того, чтобы над ними ломали голову парни вроде него. Он просто согласился с тем, с чем молчаливо соглашались все: мир так устроен, соседство нанотехнологий и полукриминального дна для тех, кто не вписался, утверждено кем-то на самом верху, и по-другому быть не может.
Дэн не питал особых иллюзий, он всегда понимал, что лишний в этом мире. Он, да и вся его знакомая братва были так, расходным материалом, случайно прилепившимся к пухлому розовому отростку марсианского благополучия, который кто-то забыл спрятать. И дело было даже не в том, что Дэн ничего не понимал в нанотехнологиях. Рядовые манагеры тоже ничего не понимали, хоть и старательно симулировали интерес, посредством покупки новых примочек на чипы, но почему-то Дэн особенно остро чувствовал свою чужеродность. Иногда он ловил себя на мысли, что единственное место куда ему по-настоящему хотелось бы свалить — это пустоши. Там он чувствовал себя своим. Пожалуй, он мог бы признаться себе, что любит пустоши, если бы не его сомнительная деятельность там.
Все рано или поздно проходит. Вот и шальные деньги, легко полученные, также легко испарились. В одно не самое прекрасное утро Денис обнаружил в своем кабинете наглых молодчиков из отдела внутренней безопасности, копающихся в столе и личных файлах. Все пароли пришлось отдать, молодчики действовали столь нагло и убедительно, что непоколебимая уверенность в себе дала трещину. Хорошо, что он, по крайней мере, не хранил ничего действительно важного на рабочем компьютере. Но даже неважного хватило с лихвой. Дэн только поразился тому, насколько быстро и бесповоротно все кончилось. Вроде бы еще вчера они с Яном были на коне: они всех знали, их все знали, а высокие покровители могли отмазать от любых неприятностей. И все были довольны. В один миг идиллия была разрушена, а большинство высокопоставленных лиц освобождены от занимаемых должностей. Покровителей Яна тоже похватали, или, может, они расползлись по щелям и затаились. И вот уже медлительный автоматический транспортник везет безжизненное, замороженное туловище Яна куда-то к поясу астероидов. Там жесткая радиация, постоянный риск и кислородное голодание не дадут бывшему шефу скучать следующие десять лет. Их маленький нелегальный бизнес больше не встречал понимания наверху. Наоборот, кто-то очень высокопоставленный и влиятельный начал трясти их веселую вольную компашку, и братва сразу же как-то сникла. Никто не демонстрировал ни сплоченности, ни силы духа, ни верности друг другу, все спасались как умели.
Дэну пришлось срочно продать все нажитое непосильным трудом: обе машины, квартиру, загородный домик и так еще по мелочи. Деньги он тут же заносил в разного рода юридические конторы, хотя был совершенно не уверен в том, что хоть половина средств доходит до кого нужно. Из серьезного человека, который мог и спросить за свои вложения, он разом превратился в бесправного мелкого уголовника. Очень часто чуть влажные, мясистые лапы без стеснения принимали подношения, а затем вмиг поскучневший голос обещал перезвонить. Дэн боролся до последнего, он не хотел бежать и не хотел верить, что все кончено. Большинство его более практичных подельников сразу навострили лыжи, впрочем, многих из них все равно поймали. У конкретного парня наверху оказались длинные руки. А вскоре Дэн и сам с ним познакомился. Новый начальник московской службы безопасности ИНКИСа — полковник Андрей Арумов — пригласил его для беседы в свой кабинет. Там за огромным старомодным столом с широкой зеленой полосой посередине Дэн окончательно растерял остатки былой самоуверенности.
Арумов сумел внушить Денису страх. Полковник был высок, жилист, маленькие, слегка оттопыренные уши несколько карикатурно смотрелись на абсолютно лысом черепе, ни волос, ни бровей у него не было совсем, что наводило на мысль о лучевой болезни или курсах химиотерапии. К тому же Арумов был угрюм, неразговорчив, очень редко и недобро улыбался, имел обыкновение буравить собеседника колючим, холодным, как у наемного убийцы, взглядом, а все лицо его покрывала сеточка мелких шрамов. Современная медицина без проблем устраняла практически все физические недостатки, но полковник, наверное, считал, что шрамы весьма удачно подходят к его имиджу. Нет, внешности не стоило придавать большого значения, особенно в современном мире, где любой мог за дополнительную плату установить на чип пару примочек, улучшающих цвет лица после бурно проведенной ночи. Но глаза, как известно, — зеркало души, и, заглянув в глаза полковника, Денис содрогнулся. Он увидел холодную пустоту, как будто смотрел в бездонную морскую впадину, в которой изредка мелькали тусклые огоньки неведомых глубоководных существ.
Как ни странно, кары обрушившиеся на его голову никоим образом не соответствовали жути, нагоняемой Арумовым. В связи с утратой доверия капитан Кайсанов был всего лишь отстранен от должности первого заместителя начальника оперативного отдела, понижен в звании до лейтенанта и переведен на должность простого аналитика. Дэн пребывал в некотором шоке от того, что так легко отделался. Почему-то отлаженная система, до того исправно глотавшая гораздо более крупную рыбу, засбоила именно на нем. Денис в общем-то не верил в счастливые случайности. Он понимал, что надо срочно рвать когти, хотя бы к родителям в Финляндию, а потом и дальше. Рано или поздно за ним должны были прийти. Но сил почему-то уже не было, навалилась апатия и безразличие к собственной судьбе. Окружающая реальность стала восприниматься как-то отстраненно, как будто все неприятности происходили с другим человеком, а он всего-навсего смотрел занимательный сериальчик о его метаниях, удобно развалившись в кресле-качалке и закутавшись в теплый плед. Порой Денис пытался убедить себя, что отказ от бегства — это проявление некого мужества. Тех, кто бежит, все равно ловят и отправляют в пояс астероидов, а тех, кто предпочитает встречать опасность лицом к лицу, чаша сия чудесным образом минует. Какая-то не до конца вырубившаяся часть сознания, прекрасно понимала, что когда его подмороженную тушку будут пинками выгонять из транспортника, вся дурь мигом вылетит из головы и останется только жалеть о том, что предпочел безвольно пойти на эшафот, а не бежать. Но недели шли, прошел один месяц, прошел следующий, а за Денисом никто так и не явился. Похоже шайку контрабандистов посчитали окончательно разгромленной и у Арумова появились другие не менее важные дела.
Но вот беда, непосредственная опасность вроде миновала, но навязчивая тоска и апатия никак не проходили. Теперь Дэн жил в родительской квартире в полузаброшенном районе старой Москвы на Красноказарменной улице. И смена окружения, как и сосед Леха, медленно, но верно сталкивающий его в бездну бытового алкоголизма, конечно же, играли свою роль. Но самым печальным было то, что каждое утро, только разлепив глаза, Денис первым делом видел перед собой драные обои и пожелтевший потолок и вспоминал, что теперь он никому не интересная мелкая сошка в громадной безжалостной системе, с мизерной зарплатой и полным отсутствием карьерных перспектив. Он понимал, что у него даже толком и профессии-то нет, как и сколь-нибудь стоящей цели в жизни. Старые районы вокруг Лефортовского парка потихоньку ветшали и рассыпались. После краха государства новых людей здесь не появлялось, только потихоньку уезжали или умирали старые. И Денис тоже чувствовал себя старым покинутым домом. Нет, существовал, конечно, верный способ развеяться, самый лучший и безопасный наркотик в мире. Хитрое устройство, сращенное с нейронами человеческого мозга, могло показать любой сказочный мир вместо постылой действительности. В полном погружении легко стать кем угодно. Там все женщины стройны и прекрасны, как легкие серны, мужчины сильны и неукротимы, как снежные барсы. Но спасаться таким образом Денис не хотел, он никогда не любил виртуальную реальность и считал ее обитателей жалкими слабаками, и раньше, и сейчас. Где-то он даже цеплялся за свою тихую ненависть ко всему с приставкой «нейро-», и это чувство не давало ему полностью угаснуть.
Денис неторопливо оправил неброский сероватый с белым мундир службы безопасности, сел на парапет и без особого интереса огляделся вокруг, смотреть вниз с высоты пятидесяти метров было немного жутковато, так что оставалось только наслаждаться окрестным пейзажем. Вот так лейтенант скучал, предавался невеселым размышлениям, пока не появилась шумная компания. Впереди рассекал пространство полноватый улыбающийся шеф оперативного отдела — майор Валерий Лапин. За ним вприпрыжку бежали два его секретаря — близнецы Кид и Дик в презентабельных костюмчиках. Необычные ребята, надо сказать, и имена у них были странные — скорее не имена, а прозвища, и вообще они были клонами и отчасти киборгами с кучей всякого железного хлама в голове, помимо стандартных нейрочипов. Тот, кто их так прозвал, давно уж канул в лету, а сами эти ребята мало интересовались происхождением своих имен, Денису они часто напоминали обыкновенные машины, хотя и были вежливы, приветливы и довольно эмоциональны, а их всегда добродушные одинаковые физиономии, эрудированность и манера говорить и мыслить в унисон неизбежно вызывали восторг и умиление в любой компании. Обычно они и одевались одинаково, только галстуки повязывали разного цвета, чтобы можно было их хоть как-то различить. Последним появился Антон Новиков, нынешний первый заместитель, со следами деятельности стилистов и визажистов на холеном самоуверенном лице, распространяющий аромат дорогого одеколона.
Через две минуты ничем не примечательный вертолет, с тонированной до полной непрозрачности кабиной, уже поднимался в воздух, разгоняя по площадке тучи пыли. За штурвал усадили Дика, впрочем, вся его работа заключалась в том, чтобы выбрать пункт назначения для автопилота.
Настроение у лейтенанта итак было не очень, а тут еще шеф начал его поднимать путем демонстрации новых заставок. Под боком вертолета поплыли, последовательно сменяя друг друга: дикие джунгли амазонии, бушующий океан, снежные вершины Гималаев, какие-то непонятные города, сверкающие великолепием огромных зеркальных башен, уходящих высоко в черное звездное небо, изображение частенько мигало и застывало: чип не справлялся с объемом информации. Наконец, шеф, видя, что все это Денису настроения не поднимает, отвалил и оставил его в покое.
— Слушай, Дэн, ты чего такой убитый сегодня? — ехидным голосом спросил Антон. — Если ты с такой рожей собираешься представлять нашу организацию в «Телекоме», то лучше иди домой, проспись.
— Да какая разница, хоть бы и бухой в жопу, они все равно примут меня с распростертыми объятиями.
— Ну злить их тоже не стоит, согласись?
— Может и не стоит, хотя мне по большому счету все равно, что они там подумают.
— Дэн, это тебе может и все равно, а остальным нет. Так что будь добр, перестань думать только о собственной персоне, я, конечно, понимаю, что она очень важная, но не настолько чтобы срывать главную сделку последних десяти лет.
— Знаешь что, Антон, — внезапно разозлился Денис, — ты перестань думать только о собственной карьере, я, конечно, понимаю, что она очень важная, но поверь мне, эта так называемая сделка будет вонять так, что ты до конца жизни не отмоешься. А если ты к тому же будешь мне заявлять, будто…
— Дэн, — оборвал гневную тираду Лапин, — на сегодня уже хватит, по-моему?
— Хорошо, шеф.
— Ей богу, Дэн, ты стал какой-то отмороженный, — добавил довольный Антон, — поверь мне, не стоит так расстраиваться по поводу своей собственной карьеры.
Шеф слегка побагровел, состроил угрожающую физиономию и пообещал обоих выкинуть из вертолета. Остаток пути прошел в напряженном молчании.
Минут через двадцать показалась громадина научно-исследовательского подразделения «Телекома» — НИИ РСАД. Диспетчерская тут же перехватила управление и после сверки паролей повела машину на одну из посадочных площадок.
Денис вылез из кабины и осмотрелся. Его окружали многоэтажные громадины из стекла и металла. Лучи неяркого утреннего солнца преломлялись в кристально чистых окнах верхних этажей, стреляя в глаза ослепительными бликами. Ожил нейрочип, настроившись на местную сеть, и развернул приветственное окно с кучей рекламы, повисшее в полуметре над асфальтовой дорожкой, оттеснив стандартную панель управления куда-то на задний план. Надо сказать, на человека неподготовленного комплекс НИИ РСАД производил неизгладимое впечатление всей этой выставленной напоказ новизной и технократичностью, всеми этими роботами и киберами, почтительно разъезжающимися перед посетителями. Да, попав сюда впервые, любой человек подумал бы, что раз на всё это потратили столько денег, значит оно того стоит. Он же обязательно бы прошёлся по тенистым парковым аллеям, где яйцеголовые работники института перемежают чрезмерные умственные усилия прогулками на свежем воздухе, и непременно развернул бы экран местной сети на всё доступное пространство, чтобы полюбоваться на комплекс с захватывающей дух высоты птичьего полёта. Да, и ещё, сторонний наблюдатель вполне мог подумать, что в таком прекрасном месте должны работать не менее замечательные люди, но Денис-то не питал по этому поводу никаких иллюзий.
Визуальный канал чипа окрасился в приветственные красноватые цвета, это означало, что теперь можно свободно перемещаться по территории комплекса, правда, с самым низким уровнем допуска: в Телекоме была принята цветовая идентификация уровней допуска. Вполне естественно, что подобные организации не желали, чтобы кто бы то ни было совал нос в их темные делишки, даже если этот субъект заведомо не может нанести никакого ущерба.
Официальный представитель — главный научный сотрудник доктор Лео Шульц — появился на экране безо всякого предупреждения: в местной сети он мог влезть без спросу в голову кому угодно и ведь никак от него не отделаешься. Надо думать, на подчинённых он производил именно такое впечатление — кары небесной: высокий, худощавый, сухое желтоватое лицо неопределённого возраста, с крупным, слегка напоминающим загнутый ястребиный клюв, носом, гладко выбритое и без единой морщинки. А ведь ему, наверное, около сотни лет, в такой конторе быстро главным не станешь. Безупречная прическа с волосами насыщенного иссиня-черного цвета придавала доктору слегка молодцеватый, подтянутый вид. Его глаза, к сожалению, портили это впечатление — холодные глаза жестокого и умного старика. Казалось, за долгую жизнь в них выцвели все эмоции и они стали прозрачными и светлыми, похожими на два ледяных горных источника. И все это в сочетании с обманчиво мягкими, вкрадчивыми движениями. Вот именно такие люди прекрасно вписывались в&
