Вы ошибались, когда говорили "Кануть в лето"! Правильно - "Кануть в Лету": про какую Лету идет речь?
В лирике поэтов золотого и серебряного веков летейские воды вспоминаются так часто, как будто речь идет о каких-нибудь липецких минеральных источниках. Мастерски использует идиому Александр Сергеевич Пушкин в своем «Евгение Онегине». Может вспомните момент, когда Ленский готовился к дуэли с вероломным другом и пишет о себе в третьем лице:
И память юного поэта
Поглотит медленная Лета
Вот она какая, наша Лета!
Лета упоминается в греческой мифологии. Именно так называлась подземная река забвения в царстве Аида, которая отделяла угрюмое царство усопших от живого мира. Греки считали, что после того, как душа покинула тело, она устремляется к Стиксу, через который и попадает в свою новую обитель. Там она горюет и тоскует, мучаясь среди ужасов Аида. И только испив воды забвения, душа сможет забыть о той первой земной своей жизни, о привязанностях, присущих ей некогда. С одной стороны, это защищало живых от мщения мертвых, а с другой — позволяло мертвым обрести определенный покой.
Но вот что интересно: выражение «кануть в Лету» целиком и полностью русское, несмотря на то, что Лета появилась из греческой мифологии. Образовано оно на базе таких устойчивых словосочетаний, как «кануть в воду», «как в воду канул», где кануть происходит от слова «капнуть». Ведь капля, которая падает в воду, исчезает бесследно. Образ исконно русский, но на него повлияли античные мифологические представления о реке Лете. Так что со временем сочетание «кануть в воду» стали иногда заменять на другое — «кануть в Лету».
А легендарная река дала название реальной реке, расположенной в 18 километрах к западу от вулкана Катмай в Долине десяти тысяч дымов, на Аляске. Река, названная так же, как ее мифическая тезка, течет и ныне.
