«У нас не было идеи создать отдельное приложение для сообщений» — Руководители «Одноклассников» о мессенджере, поколениях пользователей и стриминге14.07.2016 16:37

Откуда появилась идея создать мессенджер для «Одноклассников»? Пришли к этому, потому что все делают?

Антон Федчин: Социальная сеть стремится так или иначе заменить человеку интернет. Мы конкурируем с ним за время пользователя — чем больше времени он находится с нами, тем лучше. Это хорошо как для бизнеса, так и для пользователя, потому что в таком случае мы контролируем качество среды и уверены, что с ним всё будет хорошо. Например, внук подарил бабушке подарок и дальше пошел в какой-то мессенджер, чтобы обсудить его. У бабушки что-то не заработало, сломалось — в итоге у них не получилось обменяться эмоциями. То есть мы создали настроение в одном месте, а в другом — его сломали.

Антон Федчин, руководитель проекта «Одноклассники»

Где-то год назад пришло определенное понимание, что нужно делать. Двигаться в рамках одного продукта — не очень правильно. Особенно с учетом мобильных тенденций, где использование сразу нескольких продуктов одной платформы не является проблемой. Пользователь совершенно спокойно ставит несколько приложений, поэтому мы приняли решение о формировании вокруг «Одноклассников» экосистемы из продуктов.

Так все же, почему вы выпустили мессенджер отдельным приложением?

А.Ф.: Потому что видим, что это один из трендов мобильного рынка. Например, мы уже сделали отдельное стриминговое приложение OK-live, потому что это логично технологически и функционально. Cейчас начали развивать нашу видеоплатформу — отдельное приложение для Smart-TV. То есть стремимся создать для пользователя среду, которая была бы непрерывной, в которой он мог бы продолжать взаимодействовать всеми возможными способами. Мессенджер — один из трендов, который мы должны были поддержать.

Владимир Кочетков: До определенного момента на «Одноклассниках» было очень много различных способов коммуникации — начиная от простого обмена сообщениями и заканчивая подарочками, к которым ты тоже можешь приложить какой-то текст, поздравление и прочее. Затем всё стало двигаться в мобильники. Осознали, что нам необходимо концентрироваться на глобальных платформах, поверх которых мы будем строить сервисы, но при всем при этом не потеряем устоявшиеся способы коммуникации. Мы однозначно понимаем, что отказаться от уже привычных для миллионов людей способов общения — подарочков, оценочек — невозможно. Мы предпринимали массу уловок и попыток — это не работает. Это тот тренд, с которым мы живем много лет. От него мы точно никуда не денемся.

Владимир Кочетков, руководитель и создатель проекта «ОК Сообщения»

Идея мессенджера была не в том, чтобы сделать отдельно какое-то приложение. Идея была в том, чтобы создать на базе приватного общения площадку, поверх которой будут существовать те способы коммуникации, которые у нас есть, — и дополнить их новыми способами общения, которые возникают в интернете.

Что будет в мессенджере «Одноклассников», помимо обмена текстовыми сообщениями?

В.К.: Сейчас уже помимо обмена текстовыми сообщениями есть фотографии, видео, различные смайлики, которые у нас традиционно сильно прокачаны. Присутствуют вещи, связанные, опять же, с текстом и размерами шрифтов. Раньше был выбор цвета, шрифта — потом мы это все убрали. Есть стикеры, работу которых мы пересмотрели. В дальнейшем, скорее всего, мы будем создавать решения на стыке мессенджера и видео-платформы.

Что именно вы пересмотрели в стикерах?

В.К.: У нас был первый эксперимент-мессенджер, которым мы занимались чуть меньше года. Мы сделали прототип, чтобы попробовать, как на наших пользователях зайдет вся существующая история со стикерами — с определенными сетами стикеров, которые передают базовый, популярный набор эмоций.

Оказалось, что пользователи вместо того, чтобы писать стандартные слова «круто», «хорошо», «привет», используют стикеры. Мы поняли, что тема хорошо заходит. Поняли как по популярности стикеров в уже существующих продуктах, так и в рамках теста, который мы делали с отдельным приложением. Лично я не ожидал, что она будет настолько востребована — даже больше, чем всякие «реплаи и форварды».

Затем мы оттолкнулись от бурного роста гифок и решили совместить стикеры с ними, совместив два формата, и назвали его «Живые стикеры» или live-stickers. Это стандартный стикер, поверх которого развивается какая-то анимация. Она будет в виде гифки рисоваться поверх того, что человек увидел в начале.

Похоже на анимированные стикеры в Facebook.

В.К.: В Facebook очень простое решение, насколько я помню: там подгружается четыре или несколько картинок, и они анимировано между собой меняются. В принципе, это самое очевидное продолжение истории со стикерами, если мы останемся в той же парадигме.

Здесь же мы прежде всего хотели сделать упор не столько на анимацию, сколько на поиск эмоций, которые требуются людям. Анализируя всю статистику, мы, скорее всего, за пользователей точно не найдем всех тех поводов, которые им сейчас нужны. Да, самые популярные мы увидим, а большинство поводов — нет. Поэтому мы хотели сделать так, чтобы пользователи делали стикеры для себя. Теперь даём им более доступный способ выражения эмоций, потому что сейчас сценарий достаточно сложный: редкий человек найдет определенную гифку и сразу поймет, что она ему подходит.

Мы этот путь между появлением эмоции и выражением её в виде конкретного сообщения — графического и анимированного — хотим в разы сократить. То, что там появляется анимация, — короткая, как у конкурентов, в виде одного-двух кадров, или длинная, в виде целого ролика, — это уже не важно.

Из основного приложения исчезнет функция обмена сообщениями? Или она останется тоже дополнительной?

В.К.: Не хотим принимать таких однозначных решений. Мы отталкиваемся от достаточно простой и понятной метрики в виде активности пользователя. Стали они больше переписываться? Действительно ли там конвертируются их переходы в отдельное приложение?

Вот что мы проверили, запуская отдельное приложение, и это было очень приятное удивление: люди, которые до этого общались примерно с одной активностью, переехав на отдельное приложение, начинают общаться раза в два больше уже в первые две недели.

У нас нет задачи удержать человека в приложении, чтобы он что-то конвертировал. Основная задача заключается в том, чтобы он был активен в общении. Поэтому, скорее всего, мы выберем какой-то консервативный путь относительно того, как и кого туда переводить. Будем предлагать это различными способами и посмотрим уже на цифрах, которые получим с учетом запуска продукта на всех.

Facebook не угадал желания пользователей, убрав полностью мессенджер из приложения?

А.Ф.: Может быть, для своих пользователей он угадал, мы же говорим про свою аудиторию. Просто каждая социальная сеть, каждый проект имеют даже для одних и тех же людей разные паттерны поведения.

В.К.: Простой пример: в Азербайджане люди общаются в среднем в четыре раза больше, чем все остальные. Что это значит? Может быть, для Азербайджана действительно нужно такое приложение. Может быть, будет какая-то страна, в которой люди меньше общаются или общение вообще носит сугубо утилитарный характер? Может быть, они для общения там действительно используют какие-то инструменты, которые будут им ближе? Мы попробуем это все понять.

Как вообще различается паттерное поведение людей в разных странах?

В.К.: В странах с дорогой и не очень качественной мобильной связью мы видим существенное уменьшение потребления контента, отличного от текста и смайликов.

А.Ф.: В таких странах действительно к концу месяца активность вообще падает. Потом, видимо, они получают зарплату, и она снова увеличивается.

В.К.: Есть паттерн просто по общительности. Возможно, он связан больше с темпераментом или чем-то ещё. Есть интересный паттерн общения людей после работы.

А.Ф.: Есть ещё один интересный фактор — погодные условия. Погода колеблется — и это заметно отражается на активности. Солнечная погода — все ушли гулять. Погода плохая — все сели за интернет, развлекают себя. А в южных странах из-за стабильности погоды мы таких вариаций не видим.

В.К.: Зато видим, что праздник — это очень хороший импульс для общения в «Одноклассниках». Люди любят друг друга поздравлять — и это паттерн №1. Они начинают обмениваться «позитивчиками», различными картинками, поздравлениями, стихами.

В.К.: Там, где пляжи, море — там видно, что люди под закат солнца приходят в помещения и выходят в сеть. Побережье начинает светиться как раз на закате: вот в Испании закат, ты смотришь –, а она вся в статистике светится. Вот люди на Кипре пришли — весь остров горит логинами.

Или аномальная активность в Германии. Это мигрировавшие россияне, целая диаспора. У них свои сообщества, свой контент, обсуждают локальные проблемы. То есть не просто узнают новости из России, но живут своей жизнью. Мы все чаще замечаем факты, когда местное население либо через диаспору, либо само по себе начинает также активно втягиваться.

История последней недели: у нас немцы активно праздновали в «Одноклассниках» победу над сборной Италии. Там все было на немецком: комментарии на немецком, топики на немецком. То же самое мы видим в Турции во время праздников. И в Азии. В странах СНГ — это более-менее ожидаемо, а вот в тех странах, где мы изначально не были сильны и где ожидали, скажем так, активности только среди мигрантов, мы стали замечать, что местное население тоже у нас появляется.

У вас есть вообще какие-то амбиции стать популярными за пределами СНГ?

А.Ф.: Есть. Мы как раз специально и создаем проект уже с прицелом на то, что будем использовать и нашу диаспору для продвижения за рубежом.

У российских социальных сетей, насколько я понимаю, нет пока таких историй успеха? Разве что внимание к «ВКонтакте» во времена свободного распространения там контента или блокировок других соцсетей по всему миру. Ну и не считая Telegram, конечно.

А.Ф.: Мы экспериментируем с разными проектами и надеемся, что какие-то из них станут популярными за рубежом — мессенджинг, стриминг и так далее.

Даже если взять «стриминг». У них там уже есть Periscope, есть Facebook Live, зачем они будут использовать OK-live?

А.Ф.: Нам кажется, что мы лучше понимаем, как доносить людям, как продавать им этот инструментарий через эмоции. По крайней мере, в европейской части лучше нас это пока никто не умеет делать.

Даже у меня дети, когда я их спрашиваю, почему они в классе используют Viber, а не WhatsApp, говорят: «Да он какой-то скучный, неинтересный, здесь все гораздо веселее». Дети — это очень характерный показатель. Они действительно хотят, чтобы было больше эмоций.

Каждого человека, даже когда он повзрослеет, тоже сопровождают несколько паттернов поведения. В одном месте он может быть очень серьезный, в другом — котики, юмор и остальное. В современном мире хочется иметь такие возможности, потому что всюду постоянное напряжение, стресс — где-то надо от этого отходить. Во время всплесков обсуждения Майдана у нас пользователи жаловались на связанные с этим явлением топики: «Негатив уберите, пожалуйста, мы хотим здесь отвлечься». Хотя те же самые пользователи в другом месте могут устраивать политические баталии на эту тему.

В.К.: Мы говорим не столько об амбициях в других странах, сколько говорим об амбициях подхода, который заключается в развлекательной составляющей. Германия и Турция показывают, что потребность в развлекательной составляющей есть. А дальше весь вопрос в том, насколько хорошо, насколько качественно мы тот или иной подход будем таргетировать под пользователей в разных странах, на ту или иную группу.

Какие инструменты продвижения вы можете использовать на зарубежных рынках?

А.Ф.: Я уже привел в пример наши хорошо развитые диаспоры: Германия, Италия, Испания, Израиль. Это хорошая точка для старта. Для того, чтобы проверить, насколько востребован продукт, который мы предлагаем.

То есть упор на органический рост?

А.Ф.: Да.

В.К.: Социальные сети вообще все про органику. Невозможно просто социальную сеть построить и развивать на том, что не востребовано у пользователя. Поэтому мы прежде всего думаем не о том, где найти пользователей, а о том, как сделать популярный продукт среди пользователей, которые у нас уже есть. Они сделают всю остальную работу — приведут остальных.

Что вы думаете про Snapchat? Почему он так бомбит на западе, и почему он не популярен в России?

А.Ф.: Когда пользователи Facebook подросли, у них появились дети. Затем и сами дети подросли. С десяти лет ребенок уже считает, что он взрослый. Очень сложно иметь свободу в социальной сети — это вещь, в которую ты выбросил контент и не поймешь, кто это увидит. Ты не можешь контролировать все галочки с приватностью. Слишком все это сложно и непонятно. Поэтому общаться в той соцсети, где сидят твои папа и мама, — наверное, не очень. Поэтому они ищут место, куда можно прийти.

Почему у нас Snapchat не очень завелся? Для того, чтобы любая вирусная система, которая живет за счет вирусного трафика, начала работать, она должна получить некую критическую массу, критическую аудиторию. Snapchat никогда и не пытался получить здесь свою какую-то аудиторию.

Тут у них один сотрудник всего.

А.Ф.: Во-вторых, у нас менталитет отличается. Естественно, Snapchat ориентирован на приватность, а мы все-таки не настолько закрыты. Психоаналитики у нас не настолько популярны: пришел с друзьями на кухню, посидел — и вроде все хорошо. Я вообще не думаю, что у нас такое может завестись. Как история с Secret — вроде, необычно, но потом все попробовали и поняли, что не особо интересно.

В.К.: На самом деле, эта история со Snapchat и с фотографиями в качестве основного контента может ещё упираться в то, что наш рынок на момент прихода Snapchat и его пиковой популярности на Западе не был готов к тому, чтобы пользователи обменивались снимками. Этот сценарий — сфотографируй и отправь Васе — становится востребованным только сейчас. Когда мы запустили те же фотоаттачи в сообщениях, заметили медленный, раскачивавшийся в течение полутора лет маховик привыкания пользователей к тому, что действительно можно не опубликовать фотку, а напрямую отправить маме. А Васе отправить какой-нибудь видеоролик. Snapchat люди просто не сразу поняли.

Я еще хочу к стикерам вернуться, о которых вы говорили вначале. Можно ли их использовать как средство монетизации, и планировали ли вы это делать, продавать их за деньги или как-то их брендировать, как делают ваши коллеги в одной из соцсетей?

А.Ф.: Мы сейчас никакую монетизацию в мессенджере не планируем. Вообще. Сделали сервис в первую очередь для аудитории.

Какая сейчас структура доходов «Одноклассников» и будет ли она меняться в дальнейшем. То есть какой прогноз?

А.Ф.: Структуру в процентах мы не оглашаем. Мы открытая компания, но есть определенные правила, почему мы не можем об этом говорить. А все, что есть в отчетности, мы говорить можем. У нас три основных сектора: реклама, IVAS и игры. По-прежнему доминируют IVAS и игры. Каких-то глобальных изменений в структуре не ожидается — то есть переходить полностью на рекламную модель, или, наоборот, отказываться от нее, мы не станем.

Получается, сейчас есть три продукта. Как устроен процесс их создания? Их делает одна большая команда или три разных?

В.К.: Стандартная мантра, которую мы рассказываем большинству сотрудников на собеседовании: «У нас есть одна большая проблема. Мы никогда не знаем свою должность».

А.Ф.: Было тут что-то, вроде комментарий в прессе от Владимира, который спросил меня: «Слушай, какую мне должность говорить?». А и я не знаю. Нет такой должности.

В.К.: Это действительно проблема. В «Одноклассниках» мы практически полностью разрушаем всяческие попытки кого-либо построить иерархию. Компания состоит из равнозначных людей, и этот подход поддерживается всеми сотрудниками.

Второй интересный момент — как рождаются проекты. На примере того же мессенджера: все происходит в сугубо стартаперской форме, в примерно той же культуре, в которой ребята работают при разработке новых проектов. Появляется какой-то человек, либо группа людей с идеей — как я с «ОК-мессенджером» — и не сказал бы, что я её долго вынашивал, готовил, не спал ночей, рисовал умные презентации или еще чего-то. Просто в определенный момент появилось желание это сделать. Посмотрел на реакцию — вроде бы никто не оказался против. Оформил концепцию, потом пришёл к команде снова: «Слушайте, ребят, похоже надо делать».

И таким образом начала формироваться команда. Началась она с одного человека. Человека, который просто сидел и писал какие-то кодотипы. По мере того, как я идею дорабатывал и обсуждал с остальными, выкристаллизовывалось то, что можно сделать.

Все сделано с нуля? Или есть какие-то наработки из других проектов?

В.К.: С нуля его сделать было сложно, потому что он все-таки для «Одноклассников». То есть у нас были определенные ограничения и бэкграунд, который мы должны были перетащить. В любом случае, то, что мы сделали, существенно отличается от того, что есть сейчас на «Одноклассниках». Из крупного — полностью поменяли API под этот мессенджер. Наверное, какие-то общие системные библиотеки, которые просто надо использовать, мы используем, но в основном там все написано с нуля.

Раньше не было возможности установить, например, аватарку для группового чата. Не было возможности управлять уведомлениями, непосредственно самим чатом. Не было возможности управлять кэшем. Таких разных полезных вещей и написали.

Будете как-то играть с такой модной темой как шифрование?

В.К.: Про шифрование end-to-end мы активно думаем. Смотрим, что все запускают, изучаем последние принятые законы. И пока четкого решения на этот счет у нас нет. Мы не видим большого запроса от пользователей на это. Заложили определенную базу, но прямо запуск шифрования пока не планируем.

А.Ф.: Я тоже очень сдержано отношусь к этой фиче. Это, скорее, больше маркетинг, чем реальная потребность пользователей. Люди, которым действительно очень важна приватность и защита информации, пользуются совершенно другими продуктами.

Голубиной почтой.

А.Ф.: Ну почти. То есть им вообще другие продукты нужны.

Офис «Одноклассников»

Дмитрий Гришин недавно говорил в интервью с Тиньковым, что очень скоро текстовые сообщения будут заменены голосом и видео. Он отметил, что люди гораздо активнее стали пользоваться голосовой связью в мессенджерах. Что вы думаете? Как скоро это произойдет и планируете ли вы у себя внедрять подобные форматы?

А.Ф.: Видео и звонки у нас уже и так есть — то есть технология в «Одноклассниках» присутствует. Мы понимаем примерно нишу, понимаем, у скольких людей это востребовано, когда и как. Пока для нас это не самое приоритетное, но если появится спрос — моментально внедрим решение.

Как вообще формируется стратегия компании?

А.Ф.: У меня всегда стоит перед глазами два примера в жизни, на которые я люблю ссылаться. Это пример компании Blizzard — я же раньше в игровой индустрии работал. Они не создают каких-то революционных вещей сами. Они всегда очень грамотно используют то, что есть на рынке. И делают очень качественные продукты.

Второй пример, который может всех удивить, — автомат Калашникова. В нем нет ничего выдуманного с нуля. Это где-то взятые агрегаты, которые были очень хорошо известны на тот момент, просто грамотно сочтены между собой. И всё. Мы живем по той же стратегии. Мы четко понимаем, кто мы. Мы понимаем, что нужно нашим пользователям. Мы смотрим, что происходит вокруг, и ловим тренды.

Нет ли у вас ощущения, что стриминг на Западе уже достигает какого-то потолка популярности? Настолько, что Facebook даже приходится все эти публикации со стримингом пускать вверху ленты, чтобы пользователи больше их замечали. То есть нет какого-то очень бурного роста уже и как-то это все уже немного поднадоело.

А.Ф.: Каждый раз, когда в интернете появляется что-то новое, всем кажется: «Ну всё, это точно чудо, всё сейчас перевернет». Стриминг — это не чудо. Это просто ещё один тип контента, получивший популярность по мере распространения технологических платформ.

А какой типичный юзкейс для live-стриминга? Люди, которые видят его впервые, сразу начинают снимать все вокруг — себя, кота, а потом им надоедает. Некоторые продолжают делать это постоянно, снимают что-то интересное или концерты стримить, или пожар.

А.Ф.: Предлагаю отдельно как-то обсудить, а то мы сейчас уйдем в эти дебри. Для нас это вообще отдельная большая история — появление стриминга. Её нужно рассматривать с самого начала: как он появлялся, отчего, как эволюционировал.

Раз у нас заканчивается время, то я думал задать последний вопрос о том, на каких машинах вы ездите, но спрошу лучше, когда у вас будет редизайн сайта?

А.Ф.: Постоянный вопрос. Можно, конечно, прийти и за всех решить, что, мол, ребята, вы теперь будете жить так. И с очень большой вероятностью это приведет к сложностям, потому что в «Одноклассниках» уже был такой этап. Мы существуем давно и много чего видели.

Этот процесс эволюционный, не хотим делить на веб и не веб. Наша задача — сделать так, чтобы пользователь получал одинаковый опыт и на мобильнике, и в браузере.

Мы понимаем, что у пользователей есть определенные привычки, сложившиеся паттерны. Нынешний дизайн существует тоже не просто так, а любые изменения вызывают достаточно серьезные последствия в профиле активности в совершенно непредсказуемых местах. Вот на мобильных платформах сразу подходили к дизайну с учетом новых веяний. Сразу приучаем пользователей, даже из веба, к новой парадигме. Мы за демократичный процесс, с уважением к привычкам пользователей. Вот новое приложение — новый экспириенс. Вы пришли — вот вам, пожалуйста, совершенно другой дизайн.

В.К.: И дополнение про демократию.

А.Ф.: Что это?

В.К.: Многие сотрудники приходят и говорят: «Ну, давайте мы наконец-то поменяем дизайн».

А.Ф.: О, да. Это любимая тема.

В.К.: В ответ на что мы просто даем человеку почитать жалобы пользователей, полученные, когда мы что-то поменяли, пусть даже эволюционным путем. Такое количество негатива, проклятий и различного рода раздражения сложно ещё где-то найти. Думаю, даже на очень политизированных ресурсах такого не найти. Пользователи действительно очень сильно жалуются. После этого, конечно, желание сделать все по-своему несколько приутихает.

А.Ф.: Был хороший пример: мы просто меняли цвет статуса. Он был такой ядрено оранжевый — перебор, в общем. Сделали нормально — крики, шумы, падения. В итоге по полтона за две недели изменяли цвет, чтобы люди нормально успевали к этому привыкнуть. Но зато мы перешли — и последствий никаких не было.

Наша цель — не создать технологии и не сделать просто что-то красивое. Наша задача — сделать так, чтобы пользователю было удобно. Так-то у нас много дизайнов нового веба лежит в ящиках.

В.К.: Очень много.

А.Ф.: Даже недавно наш новый арт-директор сделал новый дизайн. Мы на него смотрим и понимаем, что людям будет сложно. Мы его держим в качестве некоего эталона, к которому мы должны прийти, но, я думаю, это будет довольно длительный процесс.

Я понял.

А.Ф.: По моему, у нас каждый дизайнер считал своим долгом нарисовать.

В.К.: И не только дизайнер.

Любительские варианты были?

В.К.: Конечно.

А.Ф.: Ну это нормальная ситуация. Когда людям не все равно, они стараются сделать лучше. Просто вопрос о том, что именно лучше — спорный. Тебе кажется, что ты улучаешь, запускаешь, а людям не нравится. В жизни сразу все ломается — когда через это проходишь, ты даже к людям начинаешь по-другому относиться. Когда ты осознаешь, что ты на самом-то деле не понимаешь, что лучше. Уже как-то где-то и не обижаешься лишний раз на людей, мир-то может просто быть другим.

Ладно, спасибо за разговор. И удачи.

В.К.: Приходите к нам еще.

А.Ф.: Да, мы разговорчивые. Приходите.