Тренд на знания15.07.2016 23:31

На слух довольно много «терминов» приедается настолько сильно, что их значение перестает работать или имеет неверное толкование. Есть и третий вариант, когда «определение» легко подходит к одному виду товаров и не используется для другого, там существует некий аналог, который понимается легче.

• Тренд — это вектор направления тенденций спроса.
• Мода — это актуальный товар (важный для настоящего момента) с потенциальным спросом.

Сразу образуется несколько промежуточных выводов, по сути: «тренд» и «мода» практически одно и то же, за исключением того, что у чего-то модного по своей форме не оценить вектор развития, пока популярность продукта не будет переведена в цифры по спросу и (или) продажам. Чтобы измерять моду не абстрактно двумя критериями «модно / не модно», а реальной графической демонстрацией спроса на товары.

Получается, что в виде «тренда» можно оценить рынок спроса, например, на электронные устройства для чтения, а в виде «моды» можно воспринимать бейсболки «козырьком назад», хотя уровень продаж бейсболок вполне укладываются в понятие «тренда».

Или спрос на джинсы это тренд, а спрос на рваные джинсы это еще и мода, где дырки на коленях — это мода, а спрос — это тренд по продажам джинсов, в том числе и с дырками. В тренде можно разделить графики на составляющие — общие, классические продажи и с дырками. Тогда появляется возможность оценить — куда именно направляется вектор и не пора ли вводить новый модный элемент оформления, чтобы спрос на джинсы, как на категорию товаров, не падал.

В понятие «тренд», как на спрос и моду — можно вписать профессии. Вчера экономике нужна была профессия «водитель» и по мере развития производства и услуг спрос был высоким. Сегодня это либо уже не профессия, либо узкоспециализированное направление, хотя бы потому, что машину умеют водить практически все (так или иначе по необходимости и возможностям). Аналогично, вчера еще был спрос на людей с базовым уровнем компьютерной грамотности, сегодня общий уровень владения компьютером значительно выше, чем вчера на профессионалов и выросло целое поколение, которое и не знает, как можно обходиться без компьютера, смартфона или планшета.

Подобное отношение к информации стало настолько массовым явлением, что вполне применим термин «тренд на знания», его вполне реально можно оценить и это повлияло на книжный рынок в том числе — есть возможность оценить общий спрос на книги и отдельные его сегменты в виде, условно говоря, «моды».

В тот момент, когда необходимы были знания, чтобы разбираться в компьютерах и программном обеспечении существовал высокий спрос на техническую литературу этого направления. По мере развития компьютерной индустрии оказалось, что спрос на базовую литературу сегмента начал резко сокращаться. Узкоспециализированная, например, для программистов, интересна исключительно через Интернет, то есть только в электронном виде, хотя бы потому, что знания быстро развиваются и информацию нужно постоянно корректировать, чтобы она оставалась актуальной на текущий момент. А базовые знания не интересны никому, потому что они стали понятны и так.

Аналогично сработал тренд на знания в образовании и продажах интеллектуальных продуктов.

Образованию стала отводиться направляющая, а не воспитательная роль, где истина, исходящая от преподавателя не так важна, как умение воспользоваться полученным образованием на практике после окончания школы или института. Так как хорошему образованию постоянно требуются практические занятия и стажировки в профессиональной среде, то зубрение информации интересно исключительно самовлюбленным преподавателям. Они озвучивают свою позицию на каждом углу, что «выгнали бы студента со своего факультета только за то, что он усомнился бы в существовании» сверхъестественных свойств различных терминов. Например, студента наказали бы только за то, что он воспринимает «маркетинг» как любые законные методы на повышение спроса товара в продаже, вместо того, что «он должен знать и публично озвучивать перед преподавателем» — маркетинг стремится создавать моральные ценности общества.

Тем не менее, высокий изначальный спрос на техническую литературу и переход спроса в электронную форму показал, что люди по-прежнему находятся в узких рамках конкретных интересов. Например, интересуются только Windows, и мистифицирую Mac OS X, потому что ничего о нём не знают — ни в тот момент, когда книги были популярны в магазинах, ни в тот момент, когда есть открытая и коммерческая электронная информация.

Аналогично происходит в области электронных книг. Было время и высокий спрос на информацию, которая раскрывала тему и единицы освоили «правильные» знания и отношение до сих пор, когда существованием категории уже никого не удивить. Это попросту стало таким же обыденным, как — компьютер, телевизор, Интернет и прочие современные достижения, без которых «цивилизованную» жизнь представить уже нельзя. Жить можно, а вот представить уже сложно!

Мало того, сами профессионалы в области электронных книг запутались в важности собственных решений и достижений. Спрос на мобильную электронику (планшеты и смартфоны) вводит в заблуждение, что текстовый контент будет для них продаваться лучше, чем в той, узкоспециализированной категории, где устройства продаются хуже. То есть, профессионалы путают растущий тренд в торговле с собственным рынком услуг и сервиса. В итоге, сделав ставку на мобильные устройства, продавцы контента понизили интерес к контенту, сосредоточившись на популяризации того, что им прибыль не приносит.

Правильным решением было бы не разделение спроса потребителей, а его объединение — дополнив продажи контента одной категории продуктов другой, более массовой для торговли. В теории кажется, что именно так и происходит, в виде объединения продаж контента для разных платформ. На практике всё выглядит иначе, потому что рынок постоянно говорит и превозносит то, что прибыль хоть и повышает, но значительно сокращает тот сегмент, где реально интересуются книгами, а не программами или гаджетами как таковыми.

Буквально недавно люди интересовались прикладными книгами на тему различных хобби — кулинария, электроника, рукоделие и прочее. То есть, было предположение, что подобные знания, перейдя в Интернет, повысят общий спрос, станут более доступными, а значит массовыми. В итоге, во всех этих категориях бумажные книги стали дорогими, с низким целевым спросом, а знания в Интернет не приносят прибыли, перейдя в ранг бесплатной информации, которая живет за счет рекламы и продажи сопутствующих товаров.

Именно так и нужно относиться к электронным книгам, пропагандируя их на мобильных устройствах — лишившись одного, другого в итоге не получить, и потребуются заработки в параллельной среде — в области сопутствующих услуг и сервиса.

Характерный пример, который можно привязать к теме — узкоспециализированные устройства для чтения понизили спрос на пиратство с 98% до 92% (не 100% хотя бы потому, что потребители покупали контент до появления массового рынка). Тем не менее, всё вернулось на круги своя в тот момент, когда был потерян спрос на устройства. Мобильные гаджеты должны были подпитывать интерес к чтению, а оказалось, что потребители потеряли «ценность книги» еще больше, а раз так, то зачем покупать, когда всё есть в Интернет! Это характерное отношение рынка уровня 2005–2007 годов. Это же не ценность, не вещь, которую можно взять в руки, сегодня скачал, завтра удалил из устройства, не читая.

По данным ReadRate в 2015 году средний читатель «закачал» в устройство 35 книг. И только 12–15 (лишь 35%) из них были прочитаны. К этим данным нужно относиться ещё и с оговоркой, что она сделана среди активных читателей, которые предоставили возможность учитывать статистику чтения. А если попробовать проанализировать всех, кто купил или скачал электронные книги, то в тренде окажется исключительно «файломания» и «накопительство», а вовсе не «чтение» как таковое. Человек закачав сотню книг, прочтет из них максимум 8–10%, причем в лучшем случае. Остальное будет либо удалено, либо будет болтаться в устройстве как «коллекция».

Эта статья ещё один пример тренда на знания. Она не рассказывает о том, какую кнопку нажать в устройстве или какой использовать для чтения экран. Это уже никому не интересно, потому что других устройств в продаже нет, как и принципиально новых, которые стоило бы обсудить или хотя бы поинтересоваться тем, как это работает.

Оптимистам остается самое важное знание — рынок существует! Просто в другой форме, которую пока не распознают профессионалы. Они пытаются выжить и при этом улыбаться, будто происходящее абсолютно нормальное явление.

Разрушая одно или несколько направлений можно удержаться на рынке в виде бизнеса, стабилизировать прибыль, сохранить компанию, даже сократить персонал…

Но…

…и это очень важно — разрушается информационная структура. Вернувшись на рынок, в обновленном состоянии, можно будет заметить разрушения, о которых не предполагалось заранее. Цель была — сохранить бизнес в области электронных книг, а результатом окажется отсутствие возможности вернуться к потенциальным потребителям.

Это как возвращение с войны. Предполагалось, что война только там, где воюют, а оказалось, что вернувшись домой, солдат встречает собственный дом в руинах.

Потому что проблема общая — независимо от того, кому сейчас живется хорошо, а кому плохо.

Тренд на знания всегда меняется, важно не разрушить… желание читать.