Принцы и единороги: как в арабском мире появились стартапы
Bloomberg рассказывает, почему страны Ближнего Востока бросились инвестировать в технологии.
Перевод подготовлен изданием «Идеономика».
В быстроразвивающейся динамичной экономике появился новый способ купить автомобиль: выбрать понравившуюся машину на дороге, сфотографировать на телефон, и приложение свяжется с продавцами похожих автомобилей рядом с вами и даже поторгуется за более низкую цену — и всё это за несколько минут.
Это приложение примечательно не только из-за техники, но и расположения — Дубаи. Несколько месяцев назад Тарек Кабрит, совладелец Seez, стартапа, который делает это приложение, оставил звездную карьеру в Deutsche Bank и суверенном фонде Mubadala Investment в Абу-Даби, чтобы сосредоточиться на своем новом предприятии.
И хотя подобный шаг довольно распространен в Северной Америке и Западной Европе, это казалось неслыханным на Ближнем Востоке (за исключением Израиля), где, несмотря на нефтяное богатство и возрастающее распространение смартфонов, еще не было культуры стартапов. До недавнего времени.
Пока арабские правительства стремятся диверсифицировать продажи сырой нефти, молодые, богатые и технологически подкованные группы населения запускают новые компании и добиваются от местных инвесторов поддержки.
Предпринимательство
«Куча людей моего поколения рассматривает это как возможность перейти к предпринимательству», — говорит Кабрит, добавляя, что семья и друзья считают его сумасшедшим.
Согласно подсчетам Bloomberg, в прошлом году в странах Ближнего Востока было привлечено более $3 млрд инвестиций в технологии.
Этот сдвиг в значительной степени был вызван интересом со стороны. Так, в марте компания Amazon приобрела расположенную в Дубае платформу для электронной торговли Souq.com за $580 млн, шокировав местных жителей. А в последнем раунде размещения ценных бумаг Careem Networks, региональный конкурент Uber, с помощью Daimler и саудовского миллиардера принца аль Валида бин Талала стал единственным на Ближнем Востоке единорогом — технологическим стартапом с оценкой в более $1 млрд.
Венчурная компания в Дубае Walid Hanna of Middle East Venture Partners назвала оба шага «призывами к пробуждению инвесторов не игнорировать значительные возможности стартапов в регионе».
По цепной реакции деньги и таланты стекаются на местную стартап-арену.
Богатые инвесторы
На сегодня среди инвесторов — самые богатые люди Персидского залива и крупнейшие компании. Ален Бейджани, генеральный директор дубайской компании Majid Al Futtaim Holdings, принадлежащей самому богатому человеку на Ближнем Востоке, говорит, что компания стала уделять больше внимания этой области (хотя и отказывается конкретизировать). В этом году они инвестировали в Fetchr, который предлагает услуги по доставке и логистике для фирм интернет-торговли. Абдулрахман Тарабзуни, подданный Саудовской Аравии, работавший в Google в Кремниевой долине, вернулся в прошлом году, чтобы запустить инвестиционный фонд стоимостью $ 500 млн для новых технологий в Saudi Telecom.
Дубайский магнат Мохаммед Алаббар говорит, что привлек $1 млрд от инвесторов, чтобы вложить в развитие технологий в дополнение к $1 млрд, который он задействовал с суверенным фондом богатства Саудовской Аравии, чтобы создать платформу для интернет-торговли Noon. Год назад Фонд общественных инвестиций Саудовской Аравии заявил, что готов вложить $1,1 млрд в венчурные компании королевства.
По словам Тарабзуни, тут есть огромные возможности для роста. «Возьмите общий фонд доступных венчурных средств и разделите их на любой показатель — ВВП, население, подключенных пользователей, — и цифры будут говорить сами за себя в сравнении с развитыми экономиками, — говорит он. — Мы не говорим о необходимости удвоить или утроить показатели, чтобы добраться до этих уровней, мы видим необходимость более чем 10-кратного увеличения».
Почему арабскому миру требуется так много времени, чтобы наверстает упущенное, — тема для споров. «Система образования, доступность финансирования, отсутствие законов о банкротстве и хорошо оплачиваемые рабочие места в государственном секторе не способствовали желанию идти на риск и предпринимательскому духу в этом регионе», — считает главный экономист Коммерческого банка Абу-Даби Моника Малик.
Ближе к дому
Доступность финансирования ближе к дому станет значительным изменением для региональных стартапов. Когда Джой Аджлуни была соучредителем Fetchr в Дубае, все $11 млн, которые привлекла эта идея, пришли из Кремниевой долины. Последний раунд выпуска акций в мае привлек $41 млн от девяти инвесторов — семь из них базировались в Персидском заливе.
«Если бы мы не получили денег из Кремниевой долины, мы бы ничего не добились, — говорит она. — Теперь мы видим, как инвесторы в регионе начинают опасаться, что могут упустить еще один значительный проект».
Казалось бы, Персидский залив просто создан для стартапов. По данным Международного валютного фонда, в двух крупнейших экономиках — Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратах, — доход на человека составляет $22 000 и $40 000. Согласно докладу Ericsson AB, в период с 2016 по 2022 год в странах Ближнего Востока и Африки ожидается трехкратное увеличение количества подписчиков на широкополосные сети мобильной связи.
Но для того, чтобы раскрыть местным жителям потенциал, на котором они сидели, потребовался интерес со стороны.
Соглашение Souq.com и оценка Careem в миллиард долларов были «вспышкой молнии для экосистемы», которая заставила инвесторов понять, что настало время вкладывать деньги, говорит Кристофер Шредер, американский венчурный инвестор и автор книги «Восхождение стартапа: предпринимательская революция, меняющая Ближний Восток».
«В регионе живет 350 миллионов человек, и через два года распространенность смартфонов составит почти 70%», — заявляет он.
Росту также могут способствовать зарождающиеся, хотя и остающиеся пока в тайне, отношения между Израилем и королевствами Персидского залива.
«Израиль и арабские страны, в частности страны Персидского залива, находятся на пороге новой эры сотрудничества, в отношении технологий, сельского хозяйства и водных инноваций», — говорит Эрел Маргалит, депутат лейбористской партии Израиля и бывший венчурный инвестор, который планирует встретиться с людьми, работающими в стартапах Дубая, Абу-Даби, Каира и Марокко, в этом месяце в США. «Мы говорим о создании центра для сотрудничества в таких областях, как здравоохранение, интернет вещей и агротехнологии. Если это будет успешным, нация стартапов встретится с восходящими стартапами арабского мира для инвестиций и технологического сотрудничества».
Найти другого единорога, такого как Careem, будет непросто. Большинство технологических компаний молоды и ищут финансирование от $25 до 50 млн. Низкое распространение кредитных карт и нехватка талантливых программистов и менеджеров замедляют развитие потенциала.
Медленный старт
Развитие рынка было медленным также из-за отсутствия специализированных инвестиционных фирм с доказанными результатами, нехватки основателей бизнеса и технических талантов, а материализация возможностей выхода была медленной, говорит Халдун Табаза, основатель и управляющий директор iMENA Group, которая инвестирует в компании интернет-торговли на Ближнем Востоке. Он ожидает, что ситуация изменится в ближайшем будущем.
И, как и везде, финансирование стартапа — это рискованный бизнес. Даже самая резонансная сделка в регионе имеет поучительную историю. По информции Bloomberg, полученной от людей, знакомых со сделкой, Souq.com был оценен в примерно $1 млрд в раунде финансирования, который закрылся в 2016 году. Но когда Amazon приобрела компанию через год, она заплатила $580 млн.
В краткосрочной перспективе большее количество капитала будет стимулировать высокие оценки стартапов, и это может отпугнуть некоторых инвесторов, особенно если люди начнут терять деньги.
Тарабзуни говорит: «Не сомневаюсь, будут неудачи. Будут девальвации. Будут прогоревшие инвесторы. Будет много вынесенных уроков. С другой стороны, также будет огромный рост и ценность выигрышных ставок. Такова суть венчурного капитала».
Статьи по теме:
© vc.ru
