Как избежать ключевых ошибок при оформлении инвестиционных договоров — советы ФРИИ03.06.2016 13:37

Ошибки в сделках со стартапами можно разделить на две больших группы. Первая связана с отсутствием документального оформления отношений или низким качеством этого оформления. Вторая группа — проблемы с интеллектуальной собственностью, когда название компании или продукта не проверено на уникальность. Намеренный обман встречается редко, и обычно базируется на созданных ранее юридических небрежностях.

Богатое наследие

Стартап-индустрия, несмотря на свой пионерский имидж, успела породить необъятное количество судебных дел.

Оcвежим в памяти абсолютно канонический, известный всем прецедент. В ноябре 2003 года некие братья-близнецы заказали фрилансеру, уже третьему по счёту, сайт для общения студентов университета. Очередной фрилансер бегал от заказчиков пару месяцев. В феврале 2004 года братья узнали из университетской газеты, что фрилансер открыл свой проект, как они решили — до степени смешения сходный с их собственной идеей. Далее начинается довольно длинный период хождения по инстанциям. В 2008 году бывший фрилансер заключил с братьями мировое соглашение на сумму 65 миллионов долларов.

Подобное развитие событий стало возможным из-за исключительных размеров бывшего стартапа. Обычно же недокументированные бизнес-отношения просто не доходят до суда.

Сегодня и сейчас

Юристы ФРИИ говорят, что основатели порой сталкиваются с проблемой документального оформления расходов. Особенно болезненно её последствия ощущаются, если на ранних стадиях стартапа (предпосевной, посевной) инвесторы выдали заём непосредственно основателю, а не компании.

В результате в следующих раундах возникают трудности с зачётом полученных сумм, так как новый инвестор не видит этих денег в компании и часто не может проследить, на что они были потрачены. Помогите инвестору, заведите полезный обычай — записывать расходы с первого дня проекта, даже до получения займа. Кроме того, при фиксации потоков наличности основатель обычно узнаёт много новых и интересных вещей о собственном бизнесе.

Вторая распространённая ошибка — подписать шаблонный договор «из интернета» и не заглянуть в него. Конечно, в ситуации, когда по запросу «образец инвестиционного договора» выдача «Яндекса» предлагает 13 миллионов ответов, трудно удержаться от соблазна. Скачивайте на здоровье, но обязательно прочитайте. В конце концов, это же не правила iTunes на 56 страниц. Хотя справедливости ради отметим, что инвестконтракты, составленные по англосаксонскому праву, вполне тянут на этот объём.

Самое важное время для обсуждения контракта — момент, когда вы принимаете венчурный капитал. Многие бывают так взволнованы фактом получения денег, что даже не думают о торге, или не знают, что и как спрашивать.

Обратимся к обширной англосаксонской практике. В вопросе обсуждения взаимных прав и обязанностей знаковым стал прецедент с продажей компании Bloodhound. Бизнес был основан в середине 1990-х годов Джозефом А. Карсанаро для создания ПО в целях мониторинга мошеннических действий в области здравоохранения. После нескольких лет работы с четырьмя коллегами Карсанаро смог получить в 1999 году первый раунд венчурного капитала размером $1,9 млн, а в 2000 году — второй раунд в $3,1 млн. В этом же году основатель ушел из компании с должности генерального директора. С ним уволились четверо других членов его команды.

В течение следующего десятилетия компания, управляемая инвесторами и менеджментом, выздоровела и медленно росла, получив ещё семь раундов финансирования. В апреле 2011 года компания была продана за $82,5 млн. Вот что получили основатели после выплат инвесторам и менеджменту:

• Джозеф Карсанаро: $29,266;
• Альдо Кьямтиа: $4,967;
• Барри Тейлор: $993;
• Самир Абед: $397;
• Аарон Сейб: $99.

Последняя цифра стала триггером для лавины публикаций в СМИ.

При вдумчивом анализе выяснилось, что цифры основаны на структуре венчурного капитала — проще говоря, на распределении привилегированных и простых акций. В момент вложения капитала инвесторы обычно приобретают привилегированные акции. По ним ежегодно накапливаются дивиденды, которые не оплачиваются, пока компания не продаётся. При продаже первоначальные вложения и проценты выплачиваются сначала по привилегированным, а уже потом по простым акциям. Именно простые акции обычно принадлежат основателю и другим сотрудникам. Кроме того, 15 млн было выплачено менеджерам компании.

В публикации The New York Times, посвященной данному прецеденту, приводятся результаты исследования, утверждающего, что основатели, которые добились более широких прав контроля, в конечном итоге получали в среднем на $3,7 млн больше. Удавалось поднять выплаты даже тогда, когда простые акционеры не могли на что-либо рассчитывать. При наличии места в Совете директоров или другой должности основатели сохраняют возможность влиять на условия продажи. В случае Bloodhound основатели восемь лет не принимали участия в управлении.

Это далеко не самый печальный пример непонимания между основателями и инвесторами. С большой осторожностью, но придётся напомнить о деле Маска против Эберхарда. Кумир миллионов Элон Маск предстаёт не в лучшем свете на 22 страницах и 143 приложениях судебного иска.

Стороны достигли соглашения, условия которого охраняются, как вход в Федеральный резервный банк. Мы надеемся, что Мартин Эберхард получил своё выходное пособие: $100 тысяч, опцион на покупку 250 тысяч акций Tesla Motors и шесть месяцев медицинского страхования. Ранее он был лишен выплат из-за публикации эмоциональной записи в личном блоге после увольнения. Отмена выходного пособия и стала одной из причин иска.

Когда подпись на договоре проставлена, подписавшие лица должны его соблюдать, и неважно, всё ли они поняли или заметили. Постарайтесь, чтобы условия договора не оказались сюрпризом.

Вполне допустимо начать оформление со скачивания шаблонного договора, но потом необходимо его доработать и внести в него максимально полный круг взаимоотношений. Всё, что не оформлено юридически, может стать предметом спора в дальнейшем.

Правообладатель — это звучит гордо

Как ни странно, в российской (и не только) юрисдикции нередки случаи, когда наименование компании или продукта выбирается без проверки на предмет использования, а потом регистрируется в качестве товарного знака. Даже если вы получили гордое звание правообладателя, оспорить ваш товарный знак сохраняет право компания с таким же названием, но созданная раньше и оказывающая аналогичные услуги (деятельность относится к тому же классу Международной классификации товаров и услуг, что и у вашей компании).

Оспаривание интеллектуальной собственности также отличается богатством и разнообразием.

Марк Састер — известный венчурный капиталист и бывший предприниматель, последний бизнес которого купила платформа Salesforce. В своём блоге на bothsidesofthetable.com он год назад предупредил, что количество судебных исков в стартап-индустрии будет расти. Среди многих примеров судебных дел из его собственной практики есть случай, связанный с интеллектуальной собственностью.

Так, Састер финансировал американскую компанию, которая купила домен, название бренда, и добросовестно подала заявку на регистрацию товарного знака. Сразу после подачи документов компания стала объектом судебного иска за нарушение прав правообладателя. Истец не имел никаких продуктов, клиентов или сотрудников в США, но американскому ответчику всё равно пришлось потратить сотни тысяч долларов на юристов, причём безрезультатно.

Аксиомой проектного и продуктового менеджмента является правило, по которому неопределённость и уровень риска выше всего в начале проекта. Для стартап-бизнеса добавляется ещё одно условие — на ранней стадии инвестиционной сделки закладываются ключевые условия сотрудничества, с далекоидущими последствиями. И если основатель задаёт вопросы о своём дальнейшем финансовом и управленческом участии в проекте — это отличный знак, говорящий о серьёзности его намерений.

Присылайте колонки, соответствующие требованиям редакции, на secret@vc.ru