[Перевод] Как я перестал беспокоиться (о науке) и научился любить историю

image


Когда я был маленьким… Кого я обманываю, да и когда я повзрослел — тоже; я любил насмехаться над научностью фильмов. Я выкрикивал «Как фальшиво!», когда на экране с рёвом пролетал космический корабль, или склизкий пришелец охотился за главными героями.

В конце концов, мои возгласы превратились в тексты. Вскоре после создания своего первого сайта (во время Темных Веков интернета 1997 года) я подумал что критиковать науку в фильмах было бы весело. И я нырнул в это занятие с рвением и ликованием. Ни один фильм не был в безопасности, от Армагеддона до Остин Пауэрс.
Я был прав — это было весело. Было удивительно просто разбирать на части голливудский реализм, или его полное отсутствие. Любая ошибка была достойна нападения, фраза с нелепой математикой была бы высмеяна с не меньшей вероятностью чем допущение на котором строился весь сюжет фильма. Взрывающийся огромный астероид? Ха. Сказали «миллион» вместо «миллиард»? Ну как же так. Тени ползут в неправильную сторону во время заката? Я уже точу свою смазанную ядом клавиатуру.

Фильм выходил за фильмом, и я смотрел их все в кинотеатре, садясь где-нибудь с краю, сгорбившись над своим блокнотом, с шариковой ручкой на изготовку и — буквально — с красным фонариком на гибкой ножке, обернутым вокруг моей шеи — на тот случай если сцена, которой я устрою разнос, будет слишком темной чтобы было видно блокнот.

А затем, в один прекрасный день, мне случилось откровение. Ну, на самом деле, откровение было мне впихнуто силой. Я пришел на встречу профессиональных астрономов и в выставочном зале я разговорился с одним джентльменом, работавшим в компании по производству телескопов для обсерваторий. Наша беседа в конце концов перетекла к правдоподобности науки в фильмах. Он спросил меня, видел ли я телефильм под названием «Астероид». Я ответил что смотрел его, и что с научной точки зрения фильм был абсолютно ужасен. В течении следующих несколько минут я засыпал его примерами, чтобы поддержать свое заявление.

Он прослушал всё это находясь в полной тишине, а затем спросил, помню ли я телескоп использовавшегося в сценах в обсерватории.

— Конечно, — ответил я.
— Что ты о нем думаешь? — Спросил он.

Я ответил, что посчитал его вполне достойным, не смотря на то что всё явно выглядело как декорации, и он выглядел вполне правдоподобным воссозданием телескопа из реальной обсерватории. По правде говоря, это вообще была единственная реалистичная вещь за весь фильм.

— Я помогал его делать, — ответил мой собеседник.
— Студия позвонила нам, и попросила меня поработать с ними над этой частью декораций. После того как мы собрали телескоп на месте, они попросили меня добавить на него всяких деталей и устройств, чтобы он выглядел более убедителен как сложное научное оборудование. Так что я добавил на телескоп кучу всяких электронных щитков и прочих штук, не несущих абсолютно никакого функционала.

Он кинул на меня внимательный острый взгляд, и продолжил:
— Если ты был обманут этим телескопом, и даже посчитал его правдоподобным, тогда почему тебя так волнуют все прочие несостыковки и ошибки фильма?

Я не знаю какой именно была моя тогдашняя реакция, но предполагаю что я просто завис с удивленным выражением лица когда осознал что он был прав. Это была полная смена моего отношения к фильмам и — прямо как в плохом сценарии фильма — она случилась полностью и внезапно из-за одного этого разговора.

Я осознал что мне нравилось смотреть фильмы ради последующей критики, а не для того чтобы получать от них удовольствие. После этого я стал смотреть на вещи под другим углом. Я смирился с тем что не смотря на то что наука и правдоподобность важны дня НФ, история и сюжет важнее. Не поймите неправильно, я все ещё хочу чтобы научность была правдоподобной. Я твердо уверен, что сценарист знающий науку (или пускай даже просто обращающийся к ней через научного консультанта в команде) сможет вывести из неё интриги и повороты сюжета, до которых он бы не додумался самостоятельно.

Наука может и должна вести историю туда, куда она должна придти. Но в финале, рассказывание истории должно занять главное место.

В конце концов, знакомство с плохой наукой после хорошей привело к моему развитию как личности. Что хорошая наука после плохой сможет сделать для вашего?

От переводчика
Я счел нужным перевести эту статью, потому что сам пришле к похожим выводам. Да, научность фильма важна. Да, научно правдоподобный фильм от своей научности только выиграет, если будет использовать эту палку с конца «это позволит-то-то» вместо «то-то — бред и невозможно». Однако очень часто я вижу какое-то… едкое предубеждение о том что фантастика это элитный жанр. Что только правдоподобная фантастика, не отклоняющаяся от известных законов физики, может быть хорошей. Презрительные высказывания в сторону Звездных Войн и других, ещё менее реалистичных произведений, призывы не считать их НФ, потому что «это всего лишь фентези в космосе».

Ситуация крайне странная. Ни один другой жанр не подвергается такой скрупулезной критике со стороны своих же поклонников. Кого волнует реализм мелодрам? Никто не ворчит что персонажи фильмов о спорте используют обмундирование от неправильных производителей. В сети не вспыхивают дебаты по поводу неправильности отображения огнестрельного оружия в боевиках. Слэшеры не разбирают на предмет фатальности и последствий от наносимых в них ранений. Документальные фильмы… Ну, они документальные, с ними всё понятно, они всегда соответствуют фактам и научны. Ведь правда? Люди, сведущие в этих областях, конечно, наверняка про себя подмечают что эта модель пистолета не может выстрелить такое количество раз, или что вот это ранение привело бы к нефункционирующей руке и потери сознания от болевого шока…, но я ещё не видел эксперта по оружию, который бы сказал что фильм «Хищник» ему не понравился из-за за некорректного использования M134.

Научная фантастика, прежде всего, это художественное произведение. Не документальное, или научно-образовательное. Иначе говоря — это вымысел. А вымысел не обязан соответствовать реальности. Обман и недостоверность в фильмах встречаются на каждом шагу. Сцены не сняты последовательно. Актеры ранятся понарошку (чаще всего). Надпись на экране может заявлять что место действия — Вашингтон, а на самом деле всё было отснято в Ванкувере. И даже не будем брать в расчет киноляпы, тысячи их!

Я это все о чем. Можно разбирать фильмы по косточкам. Это весело и занятно, порой интересно выстраивать собственные сюжеты, непредсказуемо выворачиваясь и обходя конфликты оригинала через реальную физику или через дыры в сюжете и непредвиденные последствия введенных автором допущений. Ещё веселее и интереснее пытаться воссоздать показанное на экране, используя только реальность. Но при этом надо помнить, что наличие ошибки не делает произведение хуже. Нет «элитного клуба» НФ, в котором имеют право состоять только почтенные джентльмены, чтящие законы Ньютона и Эйнштейна, а любой игнорирующий их наглый выскочка должен быть освистан и выгнан с позором. Научная фантастика не о научной достоверности, она о фантастике. О будущем, о возможных потенциалах и открытых путях. Именно ненаучность Стар Трека, в конце концов, вдохновила десятки реальных научных исследований — в том числе знаменитый пузырь Алькубьерре.

© Habrahabr.ru